Вчера во время очередного просмотра фильма под впечатлениями снова проскользнула жизнь перед глазами. Моя жизнь...

И задумалась я снова... Как же хочется, чтобы она была не одна! Как же хочется снова вернуться в детство! Быть беззаботной девчонкой, играть с куклами, ходить с друзьями в кино, носиться с утра до ночи по улице... Море, карусели, мороженое, конфеты... Все это есть и сейчас... Но нет тех ощущений - ощущений детства. Все видится совершенно по-другому...

Снова быть юной девушкой... Смущаться от взглядов мальчишек... Тайно заглядываться на того одного, который и не знает о твоих чувствах к нему... В школе на переменах передавать записки и совершенно не слышать того, что говорит учитель...Пережить радость первой любви! Такой яркой, чистой и нежной... Идти по улицам вечернего города и просто держаться за руки... Ни поцелуев, ничего того, что связано со взрослой жизнью. Просто глаза в глаза... Которые скажут все без слов...

Ах, как же хочется!!! Хочется позитива, радости, внимания, любви. Строить надежды, планы, верить в завтрашний день... Как хочется не думать о смерти, о годах, о старости... Не смотреть по ночам в потолок и не рыдать от боли в подушку... Не думать о семейных проблемах, не знать их и не встречаться с ними...

Хочется... Хочется... Хочется... Просто на глазах у всех стоять и целоваться с Ним! Не оглядываться назад, не прятаться... А просто открыто любить! Не переживать, что тебя кто-то увидит и вообще ни о чем не думать. Просто задыхаться от счастья...

И как больно от сознания того, что всего этого не будет уже. Не вернется... Только память изредка будет возвращать меня туда... Туда, где мне было хорошо, где я была молода и красива, где краски были ярче и дышалось легче... Не вернется...

И странная ассоциация возникает на почве этих мыслей. Почему-то вдруг вспомнился стих А.С.Пушкина "Анчар". Как связаны между собой мои мысли и этот стих?

В пустыне чахлой и скупой,
На почве, зноем раскаленной,
Анчар, как грозный часовой,
Стоит — один во всей вселенной.

Природа жаждущих степей
Его в день гнева породила,
И зелень мертвую ветвей
И корни ядом напоила.

Яд каплет сквозь его кору,
К полудню растопясь от зною,
И застывает ввечеру
Густой прозрачною смолою.

К нему и птица не летит,
И тигр нейдет: лишь вихорь черный
На древо смерти набежит —
И мчится прочь, уже тлетворный.

И если туча оросит,
Блуждая, лист его дремучий,
С его ветвей, уж ядовит,
Стекает дождь в песок горючий.

Но человека человек
Послал к анчару властным взглядом,
И тот послушно в путь потек
И к утру возвратился с ядом.

Принес он смертную смолу
Да ветвь с увядшими листами,
И пот по бледному челу
Струился хладными ручьями;

Принес — и ослабел и лег
Под сводом шалаша на лыки,
И умер бедный раб у ног
Непобедимого владыки.

А царь тем ядом напитал
Свои послушливые стрелы
И с ними гибель разослал
К соседям в чуждые пределы.